В.В. Бартольд.Тюрки: Двенадцать лекций по истории турецких народов Средней Азии

Цитата:
Академик Василий Владимирович Бартольд (1869—1930) был крупнейшим историком Востока, по сути — создателем и основоположником русской востоковедческой исторической школы.
В предлагаемой работе В. В. Бартольда излагается история возникновения и развития тюркских народов на территории современного Казахстана и прилегающих землях.
«Двенадцать лекций по истории турецких народов Средней Азии» являются библиографической редкостью. Они впервые изданы на русском языке в 1968 году тиражом 4700 экз. и не переиздавались. Этому изданию «Двенадцати лекций...» дано обобщающее название «Тюрки». Оно рассчитано на читателей широкого круга, поэтому в тексте отсутствуют сноски на труды иностранных и отечественных авторов, сделаны необходимые сокращения в местах, трудных для восприятия неспециалистов.

Оглавление:

Раскрыть

Лекция 1

Я постарался в этой лекции изложить главные результаты исследования надписей и других памятников, оставленных первым по времени народом, называвшим себя турками. Остается рассмотреть, насколько эти результаты могут способствовать выяснению вопроса, какие из живших ранее народов находились в близком или более отдаленном родстве с этими турками и насколько факты жизни турецкого государства VI—VIII вв. могут способствовать выяснению дальнейших судеб турецкого народа. Этим вопросам будут посвящены следующие лекции.

Лекция 2

Кроме тех причин, о которых я говорил в первой лекции, изучение истории турок и вообще среднеазиатских Народов затрудняется еще крайне неравномерным освещением отдельных периодов. Если мы о каком-либо периоде и какой-либо стране для известного периода располагаем сравнительно подробными сведениями, то о том, какую жизнь вели тот же народ или та же страна раньше или после, часто приходится довольствоваться несколькими словами в каком-нибудь одном источнике. Между тем для понимания исторического процесса необходимо иметь возможность наблюдать этот процесс на всех стадиях его развития. При отсутствии сведений в источниках остается слишком много простора для произвольных догадок и предположений, что не может не причинять вреда интересам научной точности.

Лекция 3

В надписях, составленных от имени хана турок-огузов, власть и могущество хана считаются вполне обеспеченными, между тем всего через десять лет после его смерти, в 745 г., первенство в Монголии перешло к другому турецкому народу, уйгурам. Несколькими годами раньше, в борьбе с арабами, утратила свое политическое единство и своих каганов западная ветвь огузского народа.
Из китайских источников мы знаем, что западные турки-огузы разделялись на десять родов, из которых пять жили к северу и пять к югу от реки Или. В надписях, по переводу Томсена, эти десять родов называются он ok 'десятью стрелами'. Среди них на некоторое время возвысился род тюргеш, из которых происходили последние каганы западных турок. Арабы в то время только отражали вторжения турок в культурные земли и не предпринимали походов в глубину степей и не доходили до ставки кагаиов, находившейся около реки Чу; но поражение и смерть кагана в борьбе с арабами на Сыр-Дарье имели последствием распадение его государства. Смуты продолжались еще несколько лет, уже независимо от действий арабов, и только в 766 г. место турок-огузов на берегах Чу заняла другая турецкая народность, карлуки.

Лекция 4

Успехи ислама среди турок начались только со времени господства в Средней Азии иранской династии Саманидов, владевшей в IX—X вв., приблизительно с 820 до 1000 г., культурными областями нынешнего Русского Туркестана; у арабов эти области, расположенные за рекой Аму-Дарьей, получили общее название Мавераннахр, т. е. 'Заречье'. В истории мусульманских завоеваний население Мавераннахра иногда называлось турками; возможно, что некоторые области находились под властью династий турецкого происхождения; существует мнение, что в омейядском дворце Кусейр Амра вместе с изображениями сасанидского царя, византийского императора, вестготского короля Испании и абиссинского негуса находится изображение турецкой владетельницы Бухары.

Лекция 5

О принятии ислама кашгарским Богра-ханом у мусульманских историков не сохранилось никаких сколько-нибудь достоверных известий. Предания о мусульманских ученых сохранили нам имя богослова Келимати, бывшего при дворе турецкого хана именно в то время, около 960 г., к которому багдадская летопись относит принятие ислама многочисленным турецким народом, но в преданиях о Богра-хане этот богослов не упоминается. Из старых версий легенды в одной не говорится ни о каком земном просветителе, и принятие ислама ханом объясняется полученным им во сне приказанием с неба, в другой — просветителем вместо богослова назван бежавший к турецкому хану саманидский царевич, причем приводятся явно фантастические, несогласные с историей имена и даты, хотя рассказ заимствован из не дошедшего до нас сочинения кашгарского историка XI в.

Лекция 6

Появление турок в областях к югу от Аму-Дарьи относится к гораздо более раннему времени, чем завоевательные движения X в., и возможно, что в некоторых случаях потомки этих турок живут в этих же местах и теперь. Арабские завоеватели уже в VII в. нашли в Бадахшане карлуков; и теперь в Бадахшане из узбекских родов живет именно род карлук; это совпадение заставляет полагать, что после завоевания Бадахшана узбеками в XVI в. в состав узбеков вошли турки, жившие там раньше. У арабских географов единственными турками, жившими к югу от Аму-Дарьи, кроме отдельных лиц и отрядов, служивших в гвардии халифов и наместников, считается народ халадж, и халаджи находится и теперь среди живущих в Иране турок. Самими турками название этого народа, по-видимому, произносилось калач; рассказ о происхождении этого названия, приведенный у Рашид ад-дина и основанный на народной этимологии калач 'останься и открой', находится уже у Махмуда Кашгарского. Махмуд причисляет халаджей, или калачей, к огузам' вместо 24 огузских родов, как у Рашид ад-дина, у Махмуда приводится только 22, но при этом говорится, что первоначально всех родов было 24, потом из них отделились два рода халаджей.

Лекция 7

Махмуд Кашгарский сообщает некоторые сведения о борьбе Караханидов на севере с народом ябаку, потом совсем не встречающимся в истории, и на востоке с уйгурами, но ничего не говорит о начавшейся еще в первой половине XI в. борьбе с китаями, которые тогда приобрели господство на Дальнем Востоке. Мы видели, что по имени этого народа главная культурная страна Дальнего Востока до сих пор носит у русских, монголов и отчасти у мусульман название Китай, хотя господство в этой стране китаев прекратилось уже в XII в., а народ и его язык, вероятно, прекратили свое существование в эпоху монгольской империи.

Лекция 8

Мы видели, что для Хорезма, по его географическому положению, торговля с кочевниками имела больше значения, чем для других культурных областей Средней Азии. То же географическое положение не могло не отражаться на этнографическом составе и языке населения Хорезма. По всей вероятности, это замечалось и в то время, когда соседями Хорезма были кочевники иранского происхождения; по крайней мере, была попытка доказать, что хорезмийцы принадлежали к тому же аланскому народу, который владел степями от низовьев Сыр-Дарьи до низовьев Дона. После отуречения степи Хорезм больше других областей подвергался влиянию турецкого элемента.

Лекция 9

Известия о событиях, непосредственно предшествовавших монгольскому нашествию на Туркестан, несколько противоречивы; известия источников и мнения ученых расходятся даже по вопросу, произошло ли вооруженное столкновение между войском хорезмшаха и войском Джучн, кончившееся отступлением монголов, до или после отрарского события. В государстве хорезмшаха Мухаммеда была значительная поэтическая литература, преимущественно на персидском языке, касавшаяся и политических событий, но эта литература известна нам только по кратким ссылкам и цитатам. Сюда относятся: приведенные у Якута арабские стихи, сочиненные от имени самого хорезмшаха Мухаммеда, о разорении покинутых им окраин Мавераннахра; слова Ауфи о составляющейся поэтом Меджд ад-днном Мухаммедом

Лекция 10

Если золотоордынские ханы, по отдаленности их владений от Монголии, с самого начала были до некоторой степени самостоятельными государями, то гораздо менее определенным было политическое устройство завоеванных монголами областей Туркестана и вообще Средней Азии. Несомненно, что Чингиз-хан хотел предоставить свои завоевания к западу от Монголии своим трем старшим сыновьям и что все три царевича осуществляли свои права еще при жизни своего отца; но совершенно неясен вопрос как о границах владений каждого из них, так и об объеме их прав по сравнению с правами главы империи.

Лекция 11

Мы не располагаем, к сожалению, ни одним среднеазиатским источником, где бы говорилось о восстановлении мира между монгольскими государствами и о его нарушении. Джемаль Карши, сведения которого доходят до весны 1303 г., ничего не знает о договоре; им только высказывается убеждение, что «наши хаканы» располагают достаточной военной силой для отражения всех попыток Тэмура (внука Хубилая) и его потомков завоевать города Средней Азии. Тот же автор еще называет Туву 'крепким столпом' державы Чапара; очевидно, эти слова написаны еще до происшедшей в 1305—1306 гг. войны между этими ханами.

Лекция 12

Тимур при образовании своей империи не имел в виду, конечно, турецких национальных целей. Целью Тимура было подчинить своей власти как можно большее число стран, по возможности весь мир. Нет указаний на то, чтобы Тимур знал историю Александра Македонского; но его историк приписывает ему те же слова, которые приписывались Александру и завоевателям его типа, в том числе самому могущественному представителю иранской династии Бундов в X в. Адуд ад-дауля: «Весь мир не стоит того, чтобы иметь двух царей». Как завершение своей завоевательной деятельности Тимур представлял себе завоевание Китая, как до него хорезмшах Мухаммед, а после него Надир-шах, с той разницей, что для этих завоевателей поход на Китай был только отдаленной мечтой, тогда как Тимур успел собрать войско для похода, который был остановлен только его смертью; в Китае знали о военных приготовлениях Тимура и принимали меры для отражения нашествия. Есть даже известие, что начальники войска после смерти Тимура сперва хотели продолжать поход и только вследствие наступивших в царстве Тимура смут отказались от своего намерения.
Из всего этого видно, какое значение придавалось и в то время мусульманскими турками Китаю. Бабур говорит в своих записках, что всегда мечтал о путешествии в Китай, и некоторое время, когда ему казалось, что военные неудачи освободили его от всяких политических обязанностей, думал осуществить свою мечту, хотя он, конечно, мог бы быть в Китае только гостем, а не завоевателем, как Тимур. Самарканд оставался при Тимуре и его преемниках крупным торговым центром, куда проникали и китайские товары, хотя, насколько известно, в Туркестане в монгольский период не было таких научных сведений о Китае, какие мы находим в этот период в Персии, особенно в трудах Рашид ад-дина. Подробный рассказ о посольстве в Китай Шахруха в 1419—1422 гг., в котором принимали участие и послы из Самарканда, принадлежит одному из персидских участников посольства.

Поделитесь записью в соцсетях с помощью кнопок: