Смирнов А.П. - Волжские булгары

photoload.ru/data/85/98/4b/85984b9d2eb57c8dcf9cddb02def51b8.jpg]

Цитата:
Алексей Петрович Смирнов (1899-1974), известный историк и археолог, принадлежит к плеяде выдающихся советских ученых, которые в сложное для страны время смогли обеспечить нормальное развитие науки, несмотря на давление объективных условий жизни и попытки партийных и государственных органов удерживать мысль исследователей в продиктованном партией направлении.
Основная часть творческой жизни А. П. Смирнова приходится на 1930-50-е гг. Только за период с 1946 по 1953 г. вышло в печать 79 его работ посвященных в основном древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья, что составляет 30 % всего опубликованного научного наследия Алексея Петровича.
Судьба советской исторической науки в этот период была трагична. Во-первых, как общественная наука она подвергалась значительно более сильному давлению власти, чем многие другие отрасли науки. Во-вторых, общество рассматривало биологов и физиков по преимуществу как жертв режима, а историков как его слуг. Между тем, по выражению историка В. Б. Кобрина, гуманитариям руки заламывали посильнее, да и к тому же крутили их поочередно в разные стороны1. Эти слова находят подтверждение и на примере вполне благополучной, с первого взгляда, биографии А. П. Смирнова — доктора исторических наук, профессора МГУ им. М. В. Ломоносова, долгое время заместителя директора Государственного исторического музея и Института археологии (Института истории материальной культуры) АН СССР.
А. П. Смирнов родился 29 мая 1899 г. в Москве в семье присяжного поверенного. Позднее он писал: «Воспитание я получил в дореволюционной России»2. Этим, по-видимому, можно объяснить тот факт, что А. П. Смирнов, известный в конце 1920-х — начале 1930-х гг. как «боевой» марксист-археолог3, был верующим человеком. Может быть, именно по этой причине в научных работах большое внимание он уделял проблемам религиозной жизни древних обществ4.

Раскрыть

В 1916 г. А. П. Смирнов окончил реальное училище, затем был призван в действующую армию. Пока невозможно установить, как он оказался «в солдатах» и где служил. В 1922 г. А. П. Смирнов — студент археологического отделения факультета общественных наук 1-го МГУ. Руководителем факультета в то время был известный археолог В. А. Городцов (1860-1945), автор ряда трудов по первобытной археологии5. Одним из преподавателей отделения археологии был профессор Ю. В. Готье (1873-1943), также автор многочисленных научных работ6. Эти два исследователя стали учителями А. П. Смирнова и сыграли важную роль в его научной жизни. От В. А. Городцова А. П. Смирнов перенял навыки скрупулезного изучения археологического материала, от Ю. В. Готье — методику широких исторических построений на базе как вещественных, так и письменных источников.
С 1923 по 1926 г. А. П. Смирнов работал под руководством В. А. Городцова. Тогда же начались его самостоятельные археологические разведки и раскопки. С 1924 г. он руководил работами археологических экспедиций в Московской и Ивановской областях7 (исследовал в основном курганы вятичей и памятники эпохи Московской Руси), Краснодарском крае8 (столица Великой Болгарии — Фанагория), в Коми АССР9, Удмуртской АССР10 (городища Иднакар, Сабанчикар, Дондыкар, Кушманское, могильники Бигер-Шай, Вужшай, Чемшай)11; принимал участие в экспедициях в Южной Осетии12.
Одновременно студент А. П. Смирнов работал в научных и учебных учреждениях Москвы. В 1925 г. он — преподаватель истории культуры в Центральном медицинском техникуме, затем доцент курсов повышения квалификации музейных работников сектора науки Наркомпроса РСФСР, курсов при историческом музее13.
После окончания МГУ в 1926 г. А. П. Смирнов поступил в аспирантуру отдела археологии Института археологии и искусствознания Российской ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук. В 1929 г. он защитил кандидатскую диссертацию на тему «Археология прикамских финнов в Х-XIV вв.» и остался работать в институте старшим научным сотрудником.
В этот период А. П. Смирнов написал ряд статей14, которые, по мнению специалистов-археологов М. Г. Ивановой, Э. А. Савельевой и Т. Б. Никитиной15, принадлежат к основополагающим исследованиям методологического и методического характера в попытках реконструкции общественного строя прикамских финнов от Ананьинской эпохи (VIII-IV вв. до н. э.) до средневековья.
Однако в жизни и карьере А. П. Смирнова было не все так гладко, как может показаться на первый взгляд. С 1929 г. в стране стало «раскручиваться» сфабрикованное ОГПУ «Академическое дело». К началу 1930 г. количество арестованных по нему превысило 100 человек. Среди осужденных оказался и один из учителей А. П. Смирнова — Ю. В. Готье. Подозреваемым по делу историков проходил В. А. Городцов. В следственном деле академика С. Ф. ПлатоноваI он фигурировал как участник «боевой группы» «Всенародного союза борьбы за возрождение свободной России». На эту мысль устроителей процесса натолкнуло то обстоятельство, что вокруг В. А. Городцова группировалось много молодежи, «с которой он занимается по археологии и производит археологические раскопки»16.
В атмосфере всеобщих подозрений, поисков «врагов народа» А. П. Смирнов был вынужден дистанцироваться от своих учителей и выступить с официальным покаянием. В 1932 г. в сообщениях Государственной академии истории материальной культуры вышла совместная статья А. В. Арциховского, С. В. Кисилева и А. П. Смирнова под названием «Возникновение, развитие и исчезновение “марксистской археологии”»17. В ней авторы тщательно разбирали и критиковали свои прежние «ошибки», теории В. А. Городцова и А. А. Спицина. Статья заканчивалась утверждением, что «при диалектическом понимании исторических источников археология теряет право на существование как самостоятельная наука. Она подлежит упразднению, как подлежит упразднению и этнография»18. В 1937 г. редакцией журнала «Советская археология» статья Смирнова была оценена как одно «из крайних проявлений ликвидаторства» (имеется в виду ликвидация археологии как науки. — А. О.), но ее авторы характеризовались лишь как дезориентированные «систематическим вредительством врагов народа» научные работники19.
В том, что А. П. Смирнов, А. В. Арциховский и С. В. Кисилев избежали ареста, сыграл также тот факт, что они активно сотрудничали с «Обществом историков-марксистов» М. Н. ПокровскогоII, который был не последней фигурой в разработке «Академического дела».
А. П. Смирнов был вынужден также признать официальную «автохтонную» теорию этногенеза народов академика Н. Я. МарраIII. Это впоследствии отразилось на его исторических построениях, касавшихся этногенеза татарского и чувашского народов20.
Можно предположить, что именно политическая обстановка в стране заставила ученого сменить сферу своих научных интересов и перейти с проблем этногенеза финно-угорских народов к вопросам истории и археологии Волжской Булгарии.

Археологические работы на Болгарском городище. 1966 г.
Фото А.П. Смирнова.

С 1933 г. А. П. Смирнов — руководитель Суварской археологической экспедиции. Здесь впервые разрабатывалась и применялась научная методика раскопок булгарских городов, благодаря которой был получен богатый и четко документированный материал, легший в основу современных представлений о материальной и духовной культуре волжских булгар21. В 1938 г. А. П. Смирнов начал планомерные исследования археологических остатков г. Болгара. В 1940 г. вышел его капитальный труд «Очерки по истории древних булгар»22, в котором он осветил политическую, социальную и экономическую жизнь волжских булгар.
С началом Великой Отечественной войны А. П. Смирнов записался в армию добровольцем. Он принимал участие в боях за Москву, был начальником отряда экспедиции особого назначения наркомата обороны по изучению местности на предмет строительства укреплений и выполнял поручения Государственной чрезвычайной комиссии по установлению ущерба, причиненного фашистскими захватчиками.
В конце 1944 г. А. П. Смирнов, несмотря на тяжелые условия военного времени, защитил докторскую диссертацию на тему «Волжские булгары»23.
Послевоенный период — время расцвета научной и педагогической деятельности А. П. Смирнова. Он являлся организатором и руководителем Куйбышевской и Чувашской археологических экспедиций, благодаря работе которых был собран бесценный материал по древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья.
В 1951 г. увидела свет монография А. П. Смирнова «Волжские булгары»24, в которой он рассмотрел формирование этноса и культуры, возникновение государства и его социально-политический строй, особенности хозяйственной жизни, военное искусство древних булгар.
Политическая обстановка, сложившаяся в стране во второй половине 1950-х гг., после критики культа личности И. В. Сталина и во время хрущевской «оттепели», позволила А. П. Смирнову более открыто высказывать свои мысли. В докладе по древней и средневековой истории народов Поволжья, прочитанном в Казани в декабре 1956 г. на конференции по археологии, он прямо заявил: «За последние годы изучение истории Золотой Орды зашло в тупик. Во всех исторических работах учитывается только разгром, только тяжелый гнет золотоордынской знати, только отрицательная сторона ее политики. Благодаря этому мы получаем одностороннюю картину. Этим страдали, в частности, решения сессии отделения истории и философии АН СССР в 1946 г.IV, посвященные этногенезу татарского народа»25. Таким образом, в условиях «оттепели» А. П. Смирнов одним из первых в СССР призвал к объективному изучению истории Золотой Орды, выступив тем самым против известного Постановления ЦК ВКП(б) от 9 августа 1944 г. «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы татарской партийной организации»V.

В 1957 г. под руководством А. П. Смирнова была создана Поволжская археологическая экспедиция. В 1959 г. началось археологическое изучение золотоордынских городов. Основные работы велись на месте бывших столиц Улуса Джучи — Сарай-Бату (Сарай аль-Махруса) и Сарай-Берке (Сарай аль-Джадид), археологически представленных расположенными в Волгоградской и Астраханской областях Селитренным и Царевским городищами. В 1969 г. А. П. Смирнов, уже тяжело больной, передал руководство экспедицией своему ученику Г. А. Федорову-Давыдову.
Плодотворная работа Поволжской археологической экспедиции за 40 лет дала богатейший материал, окончательно опрокинув старые представления о Золотой Орде как о государстве преимущественно кочевом, с малочисленными городами, слаборазвитой торговлей и ремеслом26. Ее результаты позволили ученику А. П. Смирнова Федорову-Давыдову сделать вывод о том, что золотоордынские города были центрами международной торговли, узлами торговых путей, входящих в систему северных маршрутов Великого шелкового пути, связывающего Восток с Западом27. Данный вывод не мог бы состояться без того творческого и организационного импульса, который дал своим талантом работе экспедиции А. П. Смирнов.


ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Кобрин В. Б. Кому ты опасен, историк? – М., 1992. – С. 12.
2. Письмо А. П. Смирнова А. М. Ефимовой от 20 сентября 1971 г. // ОРРК НБЛ КГУ, ед. хр. 9819, письмо № 13, л. 17.
3. Генинг В. Ф. Очерки по истории советской археологии. – Киев, 1982. – С. 100.
4. Иванова М. Г., Савельева Э. А., Никитина Т. Б. Слово об учителе // Финно-угры Поволжья в средние века. – Ижевск, 1999. – С. 10.
5. Сафонов И. Е. В. А. Городцов и изучение эпохи бронзы восточно-европейской степи и лесостепи. Автореф. дис. … канд. ист. наук. – Воронеж, 2002. – 23 с.
6. Готье Ю. В. Очерки по истории материальной культуры Восточной Европы до основания первого русского государства. – Л., 1925. – 271 с.; Он же. Железный век в Восточной Европе. – М.-Л., 1930. – 280 с.
7. Смирнов А. П. Разведки со студентами 1 МГУ факультета общественных наук в Московском, Сергиевском, Воскресенском и Клинском уездах Московской губернии // Рукописный архив Института истории материальной культуры РАН (ИИМК РАН), ф. 2, оп. 1, д. 177; Он же. Раскопки в Волоколамском уезде Московской губернии // Рукописный архив ИИМК РАН, ф. 2, оп. 1, д. 153; Он же. Предварительный отчет о работах по археологическому надзору на строительстве Московского метрополитена // Рукописный архив ИИМК РАН, ф. 2, оп. 1, д. 79; Он же. Краткое описание раскопок, произведенных близ села Турова Славинской волости Макарьевского уезда Иваново-Вознесенской губернии // Отчет о деятельности Иваново-Вознесенского губернского научного общества краеведения за 1928 год. – Иваново-Вознесенск, 1929. – С. 67-79.
8. Он же. Отчет о работе Фанагорийской экспедиции в 1937 году // Рукописный архив ИИМК РАН, ф. 2, оп. 1, д. 236.
9. Он же. Отчет о раскопках в автономной области Коми // Рукописный архив ИИМК РАН, ф. 2, оп. 1, д. 154.
10. Он же. Раскопки на городище Кар-ил Глазовского уезда Вотской области // Рукописный архив ИИМК РАН, ф. 2, оп. 1, д. 156; Он же. Раскопки в Глазовском уезде Вотской автономной области. Переписка // Рукописный архив ИИМК РАН, ф. 2, оп. 1, д. 138; Он же. Отчет о работе Удмуртской экспедиции в 1931 году // Рукописный архив ИИМК РАН, ф. 2, оп. 1, д. 876.
11. Останина Т. И. Археологические исследования А. П. Смирнова на территории Удмуртии // Научное наследие А. П. Смирнова и современные проблемы археологии Волго-Камья: Сб. тезисов докладов конференции, посвященной 100-летию со дня рождения А. П. Смирнова. – М., 1999. – С. 4-5.
12. Смирнов А. П. Пчелина Е. Г. Дневник археологических раскопок, произведенных близ села Нули, Авнеевского сельсовета, в Юго-Осетии, на правом берегу реки Проне // Известия Юго-Осетинского научно-исследовательского института краеведения. – 1933. – Вып. 1. – С. 18-24.
13. Федоров-Давыдов Г. А. Памяти Алексея Петровича Смирнова // Древности Волго-Камья. – Казань, 1977. – С. 4.
14. Смирнов А. П. Социально-экономический строй восточных финнов 9-13 вв. н. э. // Труды секции теории и методологии Российской ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук. – М., 1928. – Т. 2. – С. 69-93. Он же. Финские феодальные города // На удмуртские темы. Ученые записки Научно-исследовательского института народов Советского Востока. – М., 1931. – Вып. 2. – С. 45-60; Он же. Памятники феодального строя среди удмуртов (Отчет археологической экспедиции по изучению реки Валы) // Записки Удмуртского научно-исследовательского института социалистической культуры. – Ижевск, 1937. – Вып. 7. – С. 177-197; Он же. Производство и общественный строй у народов Прикамья в 1 тысячелетии нашей эры (по данным археологии) // Записки Удмуртского научно-исследовательского института социалистической культуры. – Ижевск, 1938. – Вып. 8. – С. 202-251; Он же. Прикамье в 1 тысячелетии нашей эры // Труды Государственного исторического музея. – М., 1938. – Вып. 8. – 84 с.
15. Иванова М. Г., Савельева Э. А., Никитина Т. Б. Слово об учителе // Финно-угры Поволжья в средние века. – Ижевск, 1999. – С. 9.
16. Формозов А. А. Русские археологи и политические репрессии 1920-1940 гг. // Российская археология. – 1998. – № 3. – С. 194.
17. Арциховский А. В., Кисилев С. В., Смирнов А. П. Возникновение, развитие и исчезновение «марксистской археологии» // Сообщения Государственной академии истории материальной культуры. – 1932. – № 1-2. – С. 47-48.
18. Там же. – С. 48.
19. О вредительстве в области археологии и о ликвидации его последствий // Советская археология. – 1937. – № 3. – С. 8.
20. Смирнов А. П. К вопросу о происхождении татар Поволжья // Происхождение казанских татар. – Казань, 1948. – С. 5-26; Он же. Археологические памятники Чувашии и проблемы этногенеза чувашского народа // О происхождении чувашского народа. – Чебоксары, 1957. – С. 5-27.
21. Он же. Сувар. Итоги раскопок 1933-1937 гг. // Труды Государственного исторического музея. – М., 1941. – Вып. 16. – С. 135-171.
22. Он же. Очерки по истории волжских булгар // Труды Государственного исторического музея. – М., 1940. – Вып. XI. – С. 55-136.
23. Он же. Волжские булгары (Тезисы док. дисс.) // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. – М., 1946. – Вып. XIII. – С. 158-159.
24. Он же. Волжские булгары. – М., 1951. – 273 с.
25. Он же. Некоторые вопросы средневековой истории Поволжья. – Казань, 1957. – С. 31.
26. Рудаков В. Г. История изучения Селитрянного городища // Российская археология. – 2000. – № 2. – С. 180-191.
27. Федоров-Давыдов Г. А. Золотоордынские города Поволжья. – М., 1994. – С. 13

Поделитесь записью в соцсетях с помощью кнопок: